«Моя собака Идиот»
Иван Атталь
Читать кино
Собачья жизнь
Сегодня для автора сложное время. Сегодня сложно сказать что-то новое. Все уже сказано. Все уже написано. Все уже создано. И что же делать бедному автору? Режиссер ленты «Моя собака Идиот», Иван Атталь, выбирает перепрочтение, новое исполнение того, что уже было создано до него. Можно сказать, что это cover version «Божественной комедии» Данте Алигьери. Отсылку к ней мы встречаем в самом начале фильма: герой – писатель, заблудившийся по дороге к собственному дому, по которой он ездит 20 лет, – как никто другой подходит под описание:
«Переступив границу зрелых лет,
Я в темный лес забрел и заблудился»
И пусть вас не удивляет это «зрелых лет». Герою Атталя 55, что полностью укладывается в градацию ВОЗ, где зрелый возраст сегодня определен в границах 45 - 60. Герой не хочет домой там нет покоя, там нет счастья, там нет вдохновения. Герой хочет в Рим:
«Жизнь начал я при Юлии, а в Риме
Над ней вознесся Августа венец… »
Именно в Риме он был свободен, счастлив и преисполнен вдохновения – желания. Под сенью Рима расцвел его талант, там он написал свой единственный, точнее единственно чего-то стоящий, роман. «Все дороги ведут в Рим». Несомненно: Рим – это дом, Рим – это родина! Это родина европейской цивилизации. В Риме зародилось понимание о странном феномене речи - субъекте, который немного позднее Просвещение использовало как краеугольный камень здания Европы. Субъект бессознательного. Субъект как автор речи. Автор речи и письма:
«…Когда богами римляне своими
Считали грозных идолов. Тогда
Стихами я свое прославил имя»
«Переступив границу зрелых лет,
Я в темный лес забрел и заблудился»
И пусть вас не удивляет это «зрелых лет». Герою Атталя 55, что полностью укладывается в градацию ВОЗ, где зрелый возраст сегодня определен в границах 45 - 60. Герой не хочет домой там нет покоя, там нет счастья, там нет вдохновения. Герой хочет в Рим:
«Жизнь начал я при Юлии, а в Риме
Над ней вознесся Августа венец… »
Именно в Риме он был свободен, счастлив и преисполнен вдохновения – желания. Под сенью Рима расцвел его талант, там он написал свой единственный, точнее единственно чего-то стоящий, роман. «Все дороги ведут в Рим». Несомненно: Рим – это дом, Рим – это родина! Это родина европейской цивилизации. В Риме зародилось понимание о странном феномене речи - субъекте, который немного позднее Просвещение использовало как краеугольный камень здания Европы. Субъект бессознательного. Субъект как автор речи. Автор речи и письма:
«…Когда богами римляне своими
Считали грозных идолов. Тогда
Стихами я свое прославил имя»
Но сегодня герой Атталя – «писатель, который не пишет». Он был писателем 100 лет назад. Тогда он мог писать. Тогда, но не сейчас. Сейчас распалась связь между речью и письмом, и автор пишет мусор. Он не может высказаться. Ему нечего сказать не только читателям, но даже собственным детям, которых он почитает виновными в своем бесплодии. И это при том, что он достаточно красноречив. Но все его слова пусты. Он автор «пустой речи». Он «ленивый, заносчивый, самовлюбленный дурак».
Но даже такой эгоцентричный идиот имеет шанс. И этот шанс приходит к нему в образе … Юной прелестницы, предположите вы? Да, вы вправе ожидать стандартной мужской ошибки. Трепеща передо львом и убоявшись алчной похоти волчицы, герой вполне может очароваться пестротой и грацией рыси. Но нет! Это пес. Большой, серый, полный жизни и желания пес:
«…Преодолеть не смогут это зло,
Покуда Пес отважный не сразится
С чудовищем… »
О каком чудовище речь? О Люцифере, что грызет в три пасти предателей. И наш герой оказывается в самом центре ада, поскольку он предал самого себя. Он не живет свою жизнь - возлюбленного, мужа, отца. Он грезит об успехе и ностальгирует по не сбывшейся всемирной славе. Он пытается быть не собой. Он заигрался в кажимость и потерял себя… В отличие от героя фильма, пес просто живет. Живет и тем учит жизни своего хозяина. Его наука проста: «Если ты можешь сидеть в темноте, получив дурную весть; если спокойно сносишь все удары судьбы, если ешь все, что лежит в твоей тарелке; если бегаешь днем, а ночью засыпаешь без вина и таблеток; если ты счастлив независимо от того, где ты есть, – скорее всего, ты собака». То есть скорее всего ты жив и ты есть тот, кто ты есть. Обученный своим псом, герой перестает пыжиться, рисоваться, пытаться быть интересным.
Он принимает то, каков и где он есть. Он откладывает тщеславие, он признает свое поражение, и именно в этой позиции он интересен, а его роман прекрасен. Он снова писатель. Он начинает говорить от первого лица, он приватизирует собственную субъективность. У него получается найти слова для своих детей. Он снова отец. Он жертвует своими интересами ради любимой женщины: если любишь, то не важно, с кем и где предмет твоей любви, важно, чтобы ей было хорошо. Он вновь способен любить.
Перемены не остаются без ответа, не зря во Франции говорят, что «муж и жена одна душа». Его возлюбленная возвращается, он снова любим. Она возвращается со словами: «К черту Париж, хочу в Рим!». Хочу туда, где все началось. Хочу туда, где тебе было хорошо. Хочу туда, где ты был способен любить и творить. Хочу туда, где живет желание! Он снова субъект желания. Герой спасен! Не зря комментаторы XIV - XV веков считали, что под аллегорическим образом Пса Данте подразумевал Христа в день Страшного суда.
Автор: Михаил Соболев
Но даже такой эгоцентричный идиот имеет шанс. И этот шанс приходит к нему в образе … Юной прелестницы, предположите вы? Да, вы вправе ожидать стандартной мужской ошибки. Трепеща передо львом и убоявшись алчной похоти волчицы, герой вполне может очароваться пестротой и грацией рыси. Но нет! Это пес. Большой, серый, полный жизни и желания пес:
«…Преодолеть не смогут это зло,
Покуда Пес отважный не сразится
С чудовищем… »
О каком чудовище речь? О Люцифере, что грызет в три пасти предателей. И наш герой оказывается в самом центре ада, поскольку он предал самого себя. Он не живет свою жизнь - возлюбленного, мужа, отца. Он грезит об успехе и ностальгирует по не сбывшейся всемирной славе. Он пытается быть не собой. Он заигрался в кажимость и потерял себя… В отличие от героя фильма, пес просто живет. Живет и тем учит жизни своего хозяина. Его наука проста: «Если ты можешь сидеть в темноте, получив дурную весть; если спокойно сносишь все удары судьбы, если ешь все, что лежит в твоей тарелке; если бегаешь днем, а ночью засыпаешь без вина и таблеток; если ты счастлив независимо от того, где ты есть, – скорее всего, ты собака». То есть скорее всего ты жив и ты есть тот, кто ты есть. Обученный своим псом, герой перестает пыжиться, рисоваться, пытаться быть интересным.
Он принимает то, каков и где он есть. Он откладывает тщеславие, он признает свое поражение, и именно в этой позиции он интересен, а его роман прекрасен. Он снова писатель. Он начинает говорить от первого лица, он приватизирует собственную субъективность. У него получается найти слова для своих детей. Он снова отец. Он жертвует своими интересами ради любимой женщины: если любишь, то не важно, с кем и где предмет твоей любви, важно, чтобы ей было хорошо. Он вновь способен любить.
Перемены не остаются без ответа, не зря во Франции говорят, что «муж и жена одна душа». Его возлюбленная возвращается, он снова любим. Она возвращается со словами: «К черту Париж, хочу в Рим!». Хочу туда, где все началось. Хочу туда, где тебе было хорошо. Хочу туда, где ты был способен любить и творить. Хочу туда, где живет желание! Он снова субъект желания. Герой спасен! Не зря комментаторы XIV - XV веков считали, что под аллегорическим образом Пса Данте подразумевал Христа в день Страшного суда.
Автор: Михаил Соболев